Всевидящее око [Чернее черного. Всевидящее око. Работа для гробовщика] - Найо Марш

Удобнее устроившись на подушках, Люк попытался чуть прикрыть глаза.

— Нужно признать, эта женщина обведет вокруг пальца кого угодно. По-моему, он даже не предполагал, какая заварится каша. Наверняка рассказывал про все, чтобы казаться ей поинтереснее.

— Так, — протянул Кэмпион. — А как успехи с ее братом?

Люк поморщился.

— Старика мы прозевали, — неохотно признался он. — Пока она нам открывала, он сбежал черным ходом. Разумеется, мы до него доберемся, но хлопот и без того довольно.

— А сами письма — его идея?

Усталые покрасневшие глаза широко раскрылись.

— Пожалуй, нет. Ничто не говорит об этом. Похоже, наша пифия шла собственным путем. Обычно в таких делах достаточно нащупать один хороший след и вся история распутывается как тетушкина кофта. А здесь? Перезрелая красотка обожает капитана и испытывает безумную ненависть к доктору. Видимо, здорово он ей насолил. Ясно, как день, хотя призналась она только, что начала у него лечить желудок, а потом перестала. Он очень суров с истеричками, мне уже говорили. По правде говоря, мы в тупике.

— Не скажите. Самое удивительное, что она не обманывала. Обвинила доктора, что он просмотрел убийство, а так оно и было. Так что у нее были основания его ненавидеть.

Люку этого было мало.

— Обо всем она узнала от капитана. Вот почему мне нужно с ним поговорить. Возможно, она выуживала то, о чем он и не догадывался. Вы же знаете, как бывает, когда такой старый олух дважды в неделю приходит излить свои горести. Успевает забыть, что говорил в прошлый раз. А она помнит и принимается вытягивать подробности. Откуда ее братец мог знать, что тут происходило?

Кэмпион ничего не ответил, но поспешил одеться.

— Когда мисс Конгрейв предстанет перед судьей? Вы собираетесь туда?

— В десять. Этим займется Порки. Ее оштрафуют на десятку. Я чем-нибудь могу помочь?

Кэмпион поморщился.

— Я лично посоветовал бы поспать часок-другой в моей постели. Когда проснетесь, капитан уже сможет говорить, хотя все равно с ним придется помучиться. Я тем временем хотел бы проверить одну идею, которая пришла в голову ночью. Где найти вашего коронера?

Последний вопрос пресек протест Люка. Слишком хорошо тот был вышколен, чтобы возражать начальству. Он тут же выпрямился, готовый к действию.

— Бэрроу Роад, 25. Я уже получил в помощь нескольких ребят, возьмите их с собой.

Растрепанная голова Кэмпиона вынырнула из ворота рубашки.

— Не забивайте этим голову, — сказал он. — Быть может, я ошибаюсь.

Около девяти он позавтракал и торопливо сбежал по парадной лестнице. Внизу дорогу ему преградила миссис Лоу со своей корзиной, в голубой наколке на голове и белом фартуке. Старуха, как всегда, была бесшабашно весела.

— Сегодня у нас гости! — крикнула она, подмигивая ему слезящимся глазом и неожиданно добавила шепотом: — Из-за убийства соберется много народу. Говорю вам, немало соберется народу. — Тут она рассмеялась, как шаловливый ребенок. — Не забывайте о приеме и приходите вовремя. Говорю вам, приходите вовремя.

— О, я буду гораздо раньше, — уверил он и вышел в солнечный простор улицы.

Но Кэмпион ошибся. Первый же визит к коронеру занял все утро и повлек за собой целый ряд следующих.

Деликатные встречи требовали немалого такта. Он обошел и расспросил дюжину всяческих родственников, разыскал чьих-то приятелей, и лишь когда заходящее солнце кроваво-красным светом залило Эпрон-стрит, показался на ней, шагая с явным оживлением.

Вначале у него возникло впечатление, что Портминстер Лодж горит. Толпа густела. Кокердейл в сопровождении двух полицейских в форме охранял ворота и ограду, в то время как открытые настежь входные двери так и манили внутрь. Видимо, прием мисс Ивэн уже начался.

Атмосфера внутри была прекрасной. Настроение гостеприимства было достигнуто необычайно простым способом: раскрыв все двери настежь. Кто-то — Кэмпион подозревал Кларри — поместил старый четырехрогий бронзовый шандал на средней площадке лестницы; пламя свечей дрожало на сквозняке, и стеарин капал вокруг, но общий эффект был скорее веселым.

Не успел Кэмпион подняться по лестнице, в дверях салона показалась Рени. В черном платье она смотрелась неожиданно эффектно, наряд очень украшал белый шелковый фартучек с букетиком роз. Вначале он подумал, что актерский инстинкт велел ей одеться на манер сценической горничной, но первые же ее слова рассеяли заблуждение.

— Ах, это ты, милый! — она схватила его за плечо. — Слава Богу, хоть кто-то способен соблюдать приличия. Я одна во всем доме догадалась надеть траур. И ведь они не бессердечные, просто так заняты своими размышлениями, что не имеют времени о чем-нибудь подумать. Не знаю, понимаешь ли ты, что я имею в виду.

— Прекрасно понимаю. Тебе траур очень к лицу, ты прелестно выглядишь.

Рени рассмеялась, радость оживила озабоченный взгляд.

— Ужасный мальчишка! — пожурила она. — Не время для комплиментов. А жаль. Это правда, Альберт, — она понизила голос и огляделась вокруг, — что полиция теперь знает, кого искать, и даже расставила сеть?

— Ничего такого не слышал, — удивленно пожал он плечами.

— Верно, тебя же целый день не было дома. Полагаю, ты сам убедишься. Чарли велел мне никому не говорить, и я, конечно, молчу, но в доме крутятся с десяток полицейских, которые только и ждут приказа.

— Какая жалость, что никто его не даст.

— Не над чем смеяться, дорогой. Ведь у них должны быть доказательства, правда? Ох, как я буду счастлива, когда это все кончится, ведь я и так пережила немало. Взять хотя бы бедолагу капитана! Бегал к гадалке, водился с… ох не хочу унижаться, Альберт, но эта старуха надо мной буквально издевалась. Здорово она его подставила, затеяв возню с письмами, о которых он не мог не знать. Клянется, что нет, старый лгун, но я ему заявила, что не верю: может, я и не семи пядей во лбу, но и не настолько глупа.

Рени была настроена решительно, но при том чисто по-женски. В сразу помолодевших глазах ее сверкали гневные молнии.

— Разумеется, он чувствует себя ужасно, и к тому же полным идиотом. Трудно его не пожалеть, ведь он клянется всеми святыми, что понятия ни о чем не имел, пока старуха сама не призналась. И к тому же она имела нахальство написать такое письмо Лоуренсу и бросить его в ящик возле самого дома! Когда он понял, что Лоуренс идет по следу, спрятался у себя и выдул целую бутылку, о наличии которой я и не подозревала. Я готова была его убить, даю слово.

Кэмпион рассмеялся.

— А чем ты сейчас занята, тетушка? — спросил он. — Не следишь, случайно, чтобы он не сбежал?

— Дорогой мой! Он даже на ногах стоять не в состоянии! — Она злорадно захихикала. — Лежит пластом, подтянул одеяло до подбородка и ждет, когда я им займусь. А я стою здесь, чтобы сказать добрым знакомым, что в кухне Кларри устроил нечто вроде бара: немного джина и множество пива. Иди наверх, поговори с гостями, но ничего не пей, а особенно ту желтую мерзость, которую подают в стаканах. Джессика состряпала отвар из зверобоя, и действует он весьма странно. Когда будешь сыт по горло духовным, спустись в подвал. Я не могу позволить, чтобы людей, которые приходят в мой дом, ничем не накормили.

Он с искренней улыбкой поблагодарил. Вечерний свет, падавший через открытую дверь, выделял тонкие черты лица, скрывая морщинки. Повернувшись к лестнице, через распахнутую дверь он заглянул в комнату Лоуренса и взгляд его упал на камин. Какой-то миг он приглядывался, потом обернулся к Рени.

Вот еще один узел в спутанном клубке вдруг развязался, и непонятная до той поры роль Рени стала вдруг ясной и логичной. Он решил рискнуть.

— Рени, мне кажется, я знаю, почему ты все это делаешь.

Едва договорив, он понял, что совершил ошибку. Лицо ее осталось равнодушным, зато взгляд стал враждебным.

— В самом деле, мой дорогой? — В голосе явно звучало предостережение. — Не старайся быть слишком умным, очень тебя прошу. Встретимся в кухне.

— Как будет угодно, тетушка, — буркнул он и зашагал по лестнице, уверенный, что она смотрит ему вслед без улыбки.

23. ѴІѴЕ LA BAGATELLE[2]

На широкой площадке его задержал Лодж с подносом.

— Не желаете сэндвич с ветчиной? — спросил тот, протягивая пять тартинок на прекрасном китайском блюде и кивнул в сторону комнаты мисс Ивэн. — Там забавляется Товарищество Старых Отравителей! Гробы подают к восьми.

Кэмпион взглянул на него с интересом.

— Что ты тут, собственно, делаешь?

— Помогаю, шеф. Я пришел сюда к вам, а какая-то престарелая дама велела мне обносить гостей. Надо же, сразу сориентировалась, что я это умею. Жутко смешно, что я ее послушался, но она мне понравилась.

— Которая из них? Мисс Ивэн?

— Да, старшая мисс Палинод. Мы с ней еще не на дружеской ноге. «Ты из простых и не слишком понимаешь, что несешь, но ты мне нравишься» — вот какова она. — Он явно был пристыжен. — Что-то в ней есть, наверное, то, что называют обаянием.